ЧЕЛОВЕК ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ
Разработка проектной и конструкторской документации

ЧЕЛОВЕК ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ

ЧЕЛОВЕК ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ

Готовясь к интервью с Председателем Совета главных метрологов нефтеперерабатывающих и нефтехимических предприятий России и СНГ Ярославом Евгеньевичем Двурековым, я, как всегда, набрала его имя в поисковой строке и ожидала увидеть официальные сведения о руководителе проекта в управлении инженерно-технологического сопровождения департамента нефтепереработки ПАО «НК «Роснефть». Но неожиданно Интернет выдал множество страниц литературного творчества поэта и прозаика Ярослава Двурекова. Однофамилец, тезка? Как оказалось, нет.

Традиционная для рубрики «Персональное дело» беседа о жизненном пути, о призвании и профессиональной позиции вдруг с неожиданной стороны раскрыла нашего товарища и коллегу, его многогранный талант «человека эпохи Возрождения», сочетающего в себе гуманитарные и технические способности, причем на самом высоком профессиональном уровне!


- Ярослав Евгеньевич, как всегда, первый вопрос – об истоках и началах в профессиональном и в человеческом смысле.

 Я из семьи химиков – родители закончили Томский политехнический, химико-технологический факультет и получили распределение в Пермь, где я и родился. К 1975 году папа отслужил в армии в техническом дивизионе ракетных войск стратегического назначения и был приглашен в Павлодар (северный Казахстан), где готовился к пуску Павлодарский химический завод. Там молодым специалистам почти сразу предоставляли жилье, что и определило его решение. Отца назначили начальником цеха ртутного электролиза, в котором из расплава поваренной соли получали хлор и гидроксид натрия. Электролиз велся на ртутном аноде. Можно представить вредность этого производства! Это производство давно закрыто, но следы ртути до сих пор продолжают находить в почве. Мама устроилась в техотдел Павлодарского НПЗ, который в тот момент находился на завершающей стадии строительства, и вскоре был введен в эксплуатацию. В 1982 году и папа перешел на НПЗ, начал карьеру нефтяника с оператора-технолога, прошел все ступени производства, работал начальником цеха, заместителем директора по качеству, долго работал техническим директором, а после первым заместителем генерального директора Павлодарского НХЗ (нефтеперерабатывающий завод стал нефтехимическим). С этой позиции и уволился на пенсию.

А я с детства был склонен к радиоэлектронике, «дружил» с паяльником, в том числе занимался локальным импортозамещением – «срисовывал» с импортных образцов и дорабатывал иностранные решения с поправкой на доступные отечественные радиоэлементы. В основном это были гитарные «примочки» и усилители – то, чего в те времена было негде купить, достать – и цветомузыкальные установки, это было особенно востребовано, поскольку я с одноклассниками пару лет вел школьную дискотеку. По химии учился хорошо, – тут уж хочешь-не хочешь – надо, когда родители химики – но более глубоко занимался физикой: участвовал в школьных и городских олимпиадах, а в 9-10 классе по этому предмету занимался по индивидуальной программе, спасибо за это моему учителю физики. Тогда я предполагал, что моей будущей профессией станет энергетика, пойду по стопам деда (папин отец был главным энергетиком медеплавильного завода) – или автоматизация. В итоге в 1994 году я закончил Казахский государственный технический университет (КазГТУ) по специальности «автоматизированное управление электроэнергетическими системами», стал инженером-электриком по автоматизации. Наша кафедра была одной из ведущих (для меня – самой лучшей) в университете, с замечательным составом преподавателей; кафедра была неплохо оснащена учебными и экспериментальными стендами, компьютерами и выпустила множество квалифицированных, талантливых специалистов.

По окончании университета я начал свою трудовую деятельность на Павлодарском НПЗ в цехе АСУ. Первая моя должность по квалификационному справочнику называлась «инженер-электроник», и коллеги шутили, что у меня теперь «приключения электроника». Начинал я с довольно простой работы по обслуживанию парка персональных компьютеров и периферии, но скоро руководство нашло мне более продуктивное применение, я подключился к построению заводской компьютерной сети, после работал системным программистом.

В 1995 году я женился. В 1998 поступил в Томский университет систем управления и радиоэлектроники, в погоне за вторым высшим образованием, но отучился всего год, так как жизнь немного иначе расставила приоритеты: в 1999 году у меня родился ребенок, мой старший сын, Тимофей. Катастрофически не хватало ни денег, ни времени, учебу пришлось бросить и на какое-то время найти подработку в свободное от основной работы время – сисадмином в страховой компании.

Позже я перешел на должность начальника сектора технических средств АСУП, обеспечивал работоспособность всего заводского компьютерного «железа» и локальной сети, к тому моменту охватывавшей почти все объекты завода. Сектор технических средств АСУП был небольшим, но очень гордым и сплоченным, замечательным дружным коллективом, состоящим из профессионалов высочайшего класса. Мы занимались ремонтом, обслуживанием и настройкой заводской компьютерной техники.

Завод несколько раз сменил форму собственности, руководство и название. Коллектив завода и нашего цеха быстро и активно реагировал на перемены, перестраивался, тем более что сменяющиеся команды «топов» были, как правило, молодые, динамичные, открытые современным технологиям, как минимум, в области ИТ. Нам скучать и сидеть без дела не приходилось. И, хотя, зачастую у нас были перебои с поставками нефти из России из-за нарушения хозяйственных связей между республиками, даже в самые трудные времена ИТ-сфера на заводе продолжала развиваться. Парк компьютеров на тот момент составлял порядка 400 штук; у нас была заводская локальная сеть, построенная по всем сетевым правилам и канонам, отлаженная методом проб и ошибок, система информационной безопасности, защиты и резервного копирования данных; три офиса компании в Алма-Ате, Астане, Павлодаре связывал спутниковый канал связи, который мы сами настраивали. Так что в Павлодаре мне повезло поработать с интересными решениями и, самое главное, с замечательными людьми! А перед самым увольнением я успел сделать часть расчетов и эскизный проект оптической заводской сети, который позже моими коллегами был доработан и воплощен в жизнь.

Летом 2000 года неизбывная мальчишеская жажда странствий подвигла меня на новый поиск себя, нового места жительства и реализации профессиональных и творческих планов. «Рыба ищет, где глубже, а человек – где выше». В поисках своего «выше» я отправился в Саратов и Екатеринбург. Волею судьбы, в итоге выбор пал на город на Волге. В 2001 году переехал в Саратов, где на НПЗ трудилась многочисленная команда выходцев с Павлодарского завода, моих коллег.

Я попытался устроиться по своему профилю в ИТ- службу Саратовского НПЗ, но не сложилось. В тот момент на заводе создавался отдел производственного контроля, нужен был энергетик, специалист по надзору за безопасностью энергетического оборудования. И, поскольку первое базовое образование у меня было энергетическое, мне предложили эту должность. За почти год работы в группе производственного контроля я познакомился со всем энергетическим оборудованием завода, припомнил все, чему учился в университете, дополнил теорию практикой. Но стремление вернуться к автоматизации и ИТ осталось. Как только возникла возможность, перешел в цех КИП, на участок АСУ ТП ведущим инженером и открыл для себя мир производственной автоматизации, АСУТП и метрологии. Там я проработал почти два года, после чего получил предложение перейти ведущим инженером по АСУ ТП в отдел главного метролога.

В тот момент на Саратовском НПЗ возводили новую установку висбрекинга, где предполагалось внедрение современной системы управления, и мне было поручено курировать этот проект в части КИП и АСУ ТП. Установку мы пустили вовремя, существенно доработав исходный проект по автоматизации, который хоть и соответствовал требованиям, но был немного несовременным. В команде управления проектом строительства висбрекинга были специалисты и руководители ВР, совместно с которыми были разработаны предложения по дополнению российской практики автоматизации и требований законодательства опытом и техническими подходами общемировой практики. Мы постарались довести проект автоматизации до современных международных требований и стандартов. Было внедрено несколько инноваций, в частности, удаленный ввод-вывод, что позволило сократить объемы монтажа и расхода кабельной продукции, применено сертифицированное и в России, и на западе оборудование, реализован полностью автоматический перевод установки в безопасное состояние и многое другое. Мы показали положительный экономический эффект этих изменений и получили разрешение руководства завода на их реализацию.

По окончанию проекта в 2005 году я стал заместителем главного метролога Саратовского НПЗ, а через полтора года в 2007 году – главным метрологом. На этом посту я оставался до 2012 года, за это время мы немного преобразовали метрологическую службу предприятия, сделав ее структуру более понятной, управляемой и прозрачной. За время моей работы на Саратовском НПЗ были реализованы основные проекты по автоматизации завода. Фактически, к моменту моего ухода нашей службе удалось все основные технологические установки завода перевести с пневматики на современные АСУ ТП, был проработан и протестирован проект единой операторной. Конечно, это было непросто, переход осуществлялся в несколько этапов, но все получилось, и сегодня метрологическая служба Саратовского НПЗ продолжает развиваться, внедрять инновационные решения. Безусловно, все, что было задумано и реализовано на Саратовском НПЗ – заслуга и результат совместной работы коллектива метрологической службы, производственников, технологов, энергетиков и других.

В 2012 году мне было предложено перейти на работу в головной офис ТНК-BP. Я достаточно долго обдумывал это предложение, взвешивая все pro et contra, но, по себе скажу, сложно и тяжело решиться на переезд в первый раз, а для меня это был уже не первый и не второй. Так в октябре 2012 мы перебрались в Москву.

А в мае 2013, после приобретения ТНК-ВР Роснефтью, я перешел на работу в Департамент нефтепереработки, где и тружусь по сей день, занимаясь вопросами производственной автоматизации, метрологии и ИТ на НПЗ компании.

 

- На совещании в выступлениях Ваших коллег-метрологов были озвучены некоторые проблемы метрологической сферы: бюрократия, дефицит кадров… Как Вы прокомментируете эти темы?

Бюрократия и нормативное регулирование – обратная сторона порядка, в разумных дозах является витамином бизнеса. Важно, чтобы бюрократия не стала самим бизнесом, в котором процесс важнее результата.

Если говорить о кадрах, то за последние 15-20 лет не только в нашей компании, в нашей стране, но и во всем мировом промышленном секторе осуществляется все ускоряющаяся автоматизация, изменение структуры и способов организации производства. Это требует новых знаний и опыта, способности быстро ориентироваться и адаптироваться к меняющейся технике и технологиям.

Если раньше, в «доцифровую эпоху», основу служб КИП составляли специалисты, которые глубоко понимали сложную физику и механику процессов измерения, имели навыки ручного ремонта и настройки приборов, зачастую имели глубокие академические знания, то сейчас акценты смещаются. Современные электронные приборы почти не требуют ручной настройки, работы с паяльником и отверткой. Ремонт и настройка средств измерений требуют знаний физики процесса наравне со знанием цифровых протоколов, умением пользоваться сложной электронной техникой, выполнять расчёты, работать с большими массивами данных.

Одной из причин кадрового голода в части квалифицированного технического и инженерного персонала является имевший место в конце 90-х и в начале нулевых годов провал в подготовке инженерных кадров, в их количестве и качестве на фоне спада промышленного сектора.

Каждая компания решает вопрос с подготовкой кадров по-своему, в основном, за счет дополнительного обучения и подготовки своих сотрудников. Распространённой практикой являются целевая подготовка по узким специальностям или компетенциям, в которых возникает потребность, например, обучение по обслуживанию и поддержке оборудования при его внедрении, стажировка на других предприятиях компании или отрасли при тиражировании решений, периодическое планомерное повышение квалификации, стимулирование развития работников участием в конкурсах профессионального мастерства. Но это, в основном, прикладные навыки, а базовые знания даются школой и ВУЗом... Здесь, безусловно, есть, как говорят, «область для улучшений». Сегодня мои коллеги – в основном люди от 40 лет и старше. Конечно, появляется талантливая молодежь, но хотелось бы чаще видеть компетентных и увлеченных молодых специалистов. И еще: внутри компании мы способны восполнить многие пробелы в знаниях и профессиональных навыках, занимаясь подготовкой специалистов, но наше окружение – проектировщики, подрядчики и т.д. – часто оставляют желать лучшего... Это системная проблема. Я считаю, престиж инженерных профессий и качество подготовки специалистов надо качественно поднимать на государственном уровне.

 

- А если говорить о бюрократии, связанной с государственными регулирующими органами, о каких-то коррупционных моментах.

Насчет коррупции в госорганах не могу ничего сказать, в моем личном опыте этого не было. Считаю, что одна из проблем деятельности регулирующих органов – тот же кадровый вопрос, недостаточный уровень подготовки специалистов или отсутствие практического опыта, уход старичков-профессионалов «старой закалки», которых часто некем заменить.

Изменения, происходящие в производственной сфере, развитие техники и технологий, безусловно, требуют совершенствования и развития нормативной базы. Но, регуляторы, к сожалению, иногда выступают с неоднозначными инициативами, выпускают не достаточно проработанные законы и подзаконные акты, нормативы и правила, которые порой противоречат уже действующим. Встречаются расплывчатые формулировки, которые могут неоднозначно трактоваться людьми «на местах», создавая в том числе, почву для ошибочных или умышленно некорректных действий. Бизнес-сообщество, крупные компании отрасли, граждане через различные технические комитеты и общественные инструменты согласования участвуют в доработке этих документов, однако не всегда их предложения и возражения принимаются.

Например, наш Совет главных метрологов сегодня борется за пересмотр подходов к утверждению типа средств измерения резервуаров. Это неоднозначная и довольно искусственная законодательная инициатива, которая, строго говоря, вступает в противоречие с действующими нормативными документами. При отнесении резервуаров к средствам измерений (СИ), отсутствует ряд присущих (и определенных законодательством!) по определению средствам измерений свойств. В частности – назначение (резервуары предназначены для хранения продукции, а не для измерений), отсутствие воспроизведения и передачи физической величины, практически, подмена понятий при определении погрешности измерений резервуара как СИ, отсутствие внятной методики испытания для утверждения типа и т.д. Требования по утверждению типа средства измерений для резервуаров оборачиваются для бизнеса миллионными, а в масштабах страны – миллиардными издержками, без особенного эффекта на выходе. Не хочется думать, что это безграмотность или невнимательность законодателей, или чей-то корыстный умысел – заработать на процедуре тотального утверждения типа СИ резервуаров.

Есть сложности и в сфере регулирования промышленной безопасности. Особенно в части внесения изменений в действующие и вновь разрабатываемые НД, синхронизации нашей нормативной базы с международной. Следует иметь в виду, что у наших западных коллег подход к стандартам и регулированию намного проще, существенно меньше жестких ограничений с заменой их на рекомендации и добровольную сертификацию. При заимствовании зарубежного опыта в этой сфере следует учитывать всю систему регулирования в целом, а не отдельные тематические документы и рекомендации.

Наши нормативы в сфере безопасности зачастую жестче международных. На мой взгляд, нужна золотая середина: не может быть компромиссов в том, что касается безопасности людей и производства, а также в сфере коммерческих операций. Но должен соблюдаться принцип необходимости и достаточности. На мой взгляд, власть и бизнес должны взаимодействовать более тесно, находить компромиссы, необходимые, но обоснованные и приемлемые для бизнеса требования. И такая работа идет. Надеюсь на ее успех.

 

- Каково Ваше мнение об аутсорсинге как модной форме организации работы метрологической службы НПЗ?

В моей профессиональной деятельности я сталкивался с вопросом аутсорсинга не раз, и работая на заводах, и как сотрудник аппарата управления. Наши коллеги в отрасли также имеют богатый опыт по этому вопросу. Есть примеры безоглядного вывода и случаи возвращения сервисных структур, выведенных в аутсорсинг, обратно, в состав завода. Я считаю, что аутсорсинг – возможный вариант, если это экономически целесообразно, если это позволит обеспечить необходимые качество, оперативность и безопасность выполнения работ, сохранит и разовьёт компетенции сотрудников, не приведет к потере ценных специалистов. В нефтяной отрасли аутсорсинговые структуры, как правило, являются дочерними/зависимыми от головной компании организациями, системными интеграторами, работающими по одним с НПЗ стандартам, требованиям безопасности и проч.

По моему убеждению, работы по эксплуатации КИПиА непосредственно на установках, обеспечивающие непрерывность технологического процесса, должны выполнять собственные, заводские кадры. А те операции, которые можно выполнить без привязки к технологическому процессу, например, ремонт при наличии подменного фонда, поверку и калибровку средств измерений – вполне можно отдать на аутсорсинг. Тем более что сегодня приборная база непрерывно совершенствуется и усложняется, для поверки и калибровки требуется все более сложное и дорогое оборудование, эталоны. Например, поверочная установка для массовых и объемных расходомеров – это сложный и дорогой комплекс, эффективнее использовать его на 3-4 завода, на регион; содержанием такой установки и предоставлением услуг по поверке вполне может заниматься аутсорсинговая структура, а не завод, у которого свои задачи и свой бизнес – выпуск продукции.

Есть примеры в отрасли, когда регион насыщен активами одной компании, такими как несколько перерабатывающих заводов, разветвленная сбытовая сеть, объекты нефтедобычи. В этом случае есть возможность эффективно использовать и перераспределять инженерный и ремонтный персонал, сложное и уникальное поверочное оборудование, создать и поддерживать необходимый запас ЗИП и расходных материалов и т.п. Создание единой сервисной службы в таких случаях целесообразно. Но там, где один завод стоит «в чистом поле», вывод сервиса в аутсорсинг под большим вопросом. В любом случае, критерием должна быть эффективность того или иного решения.

Я противник всяческих шаблонов и фанатизма, и очень тяжело делаю то, во что не верю: любая деятельность должна быть осмыслена и иметь положительный эффект.

 

- Ярослав Евгеньевич, расскажите о Вашем хобби. В Инете Ярослав Двуреков – известный автор стихов и прозы. Это точно Вы? Как возможно на таком высоком профессиональном уровне сочетать инженерное и литературное творчество?

Это давнее увлечение, одно время я даже всерьез подумывал – может быть, стоит искать себя на этой стезе? Родители с детства прививали мне любовь к книгам, я рано научился читать. Но идеей литературного творчества меня заразил мой дедушка, мамин отец. Он был директором школы, преподавал русский язык и литературу. Я дошкольником проводил у него почти все лето. Мы ходили в походы, на рыбалку, в горы, он научил меня любить природу, видеть и чувствовать то, что часто люди просто не замечают. К сожалению, он очень рано погиб, утонул, когда мне было всего 8 лет…

В школе, где преподавал мой дедушка, ученики выпускали рукописный литературный альманах. Это так меня поразило! Я даже помню тактильные ощущения от листов плотной бумаги, на которых наивные и чистые детские стихи были написаны перьевой ручкой и проиллюстрированы самими учениками и дедом – он хорошо рисовал. Вдохновленный творчеством таких же обычных мальчишек и девчонок, я невольно начал рифмовать и сам. Помню, меня это увлекло, и появились первые стихотворные опыты… Более-менее регулярно писать я стал в 7-8 классе.

Мои литературные штудии, или, как я их называю, «словесные эксперименты» - это хобби, не профессиональная литература, я отдаю себе в этом отчет. Прирожденные поэты рождаются по одному на десять миллионов гражданского населения и раз в сто лет!

В студенческие годы мои творческие поиски получили новое направление: мы с однокашниками организовали музыкальную группу, «Машинист Дымов». После того как нам удалось получить заветный ключ от университетской студии, «каморки, что за актовым залом», наш звук стал «электрическим» и боле-менее профессиональным. Мы выступали на концертах, университетских мероприятиях и «сейшенах» с совершенно неповторимой атмосферой, записали пару десятков песен. Все тексты – мои, а музыку сочиняли вместе, это было настоящим «язычеством коллективного творчества», ребята были отличными музыкантами.

Однако музыка, как и любое серьезное занятие, требует полного самоотречения, а на носу был диплом, и музыкальные занятия пришлось отложить. После окончания университета жизнь поставила новые задачи, участники нашего музыкального содружества разъехались по городам и весям ближнего и дальнего зарубежья, «Машинист Дымов» ушёл в затяжной творческий отпуск. Я продолжал сочинять стихи и песни «в стол». Некоторая часть моего пополняемого «творческого наследия» рассыпана на просторах Сети. Недавно, кстати обнаружил в интернете две совершенно пиратские записи моих песен в авторском исполнении.

А со временем захотелось попробовать себя и в прозе, еще в Казахстане я написал повесть «Каждый следующий». Так получилось, оставил рукопись в редакции литературного журнала без особых надежд на публикацию: редактор повесть хоть и одобрил, но объяснил, что для журналов нынче – тяжелые времена, выход каждого номера – финансовое чудо. Повесть вышла неожиданно, три года спустя, уже без моего участия, в литературном журнале «Нива».

Потом писал короткие рассказы, наполненные сарказмом, либо философские, но в какой-то момент задумался о чем-то настоящем, если не сказать, эпохальном. Задумал философский роман, очень долго его писал, переписывая бессчетное количество раз: я взрослел, менялись мои обстоятельства, взгляды, поэтому и героям, и сюжету приходилось изменяться. Сто раз давал себе слово: все, ставлю точку, ничего менять не буду. Но проходило от двух недель до месяца, и я вновь что-то правил. Суметь вовремя остановиться, прекратить «из хорошего делать лучшее» одна из профессиональных черт «настоящих» писателей.

Но сейчас все дописано до точки. Роман называется «Пустыня», несколько глав его выложено на Проза.ру. Рукопись в настоящее время в печати и в конце апреля – начале мая моя «Пустыня» появится в книжных магазинах Москвы и торговых площадках интернета; будет доступна и электронная версия для мобильных устройств.

 

- Очень интересно. С нетерпением будем ждать! А как семья, поддерживает Ваше творчество?

Моя семья – лучшая на свете! Она, конечно, и поддерживает, и вдохновляет. Семья – это мой райский остров, крепость, очаг; это самые любимые на свете люди, источник жизненных сил и смысл всего, что я делаю на этой планете.

Моя жена – творческий человек, художник, закончила художественно-графический факультет, сейчас преподает изобразительное искусство в московской школе и руководит художественной студией. У нас двое сыновей, старшему скоро 19, он – студент-первокурсник РГУ нефти и газа им.И.М.Губкина, будущий нефтепереработчик в третьем поколении, а младший – школьник, ученик 4 класса.

Мы благодарим Ярослава Евгеньевича Двурекова за увлекательную беседу. Желаем счастья и благополучия его дружной семье, а ее главе – неиссякаемых творческих успехов, и на рабочем месте, и на литературном поприще. Пусть нас удивляют, вдохновляют и ведут за собой новые современные и эффективные проекты в области АСУ ТП и метрологии компании Роснефть. И пусть нас волнуют, радуют, заставляют задуматься, посмотрев на мир другими глазами, стихи, романы и повести художника слова Ярослава Двурекова.   

 

Интервью провела Ирина Толстенко

Фото Владимира Горбунова


Разработка проектной и конструкторской документации
Календарь событий
Выставка НЕФТЕГАЗ-2024
Дата проведения: 15.04-18.04.2024
https://www.neftegaz-expo.ru


 
Химагрегаты №64, декабрь 2023 Версия PDF